Лев Толстой. Рассказ "Косточка"
Купила мать слив и хотела их дать детям после обеда. Они лежали на тарелке. Ваня никогда не ел слив и все нюхал их. И очень они ему нравились. Очень хотелось съесть. Он все ходил мимо слив. Когда никого не было в горнице, он не удержался, схватил одну сливу и съел. Перед обедом мать сочла сливы и видит, одной нет. Она сказала отцу.
За обедом отец и говорит: "А что, дети, не съел ли кто-нибудь одну сливу?" Все сказали: "Нет". Ваня покраснел, как рак, и тоже сказал: "Нет, я не ел".
Тогда отец сказал: "Что съел кто-нибудь из вас, это не хорошо; но не в том беда. Беда в том, что в сливах есть косточки, и кто не умеет их есть и проглотит косточку, то через день умрет. Я этого боюсь."
Ваня побледнел и сказал: "Нет, я косточку бросил за окошко".
И все засмеялись, а Ваня заплакал.
Исследование Виктора Руднева, "Косточка-5, шизофренический дискурс"
Мать купила слив, слив для бачка, сливокупание, отец, я слышал много раз, что если не умрет, то останется одно, Ваня никогда сливопусканья этого, они хотели Васю опустить, им смертию кость угрожала, я слышу слив прибоя заунывный, очень хотелось съесть, съесть, очень хотелось, съесть, съесть, лежали на тарелке, съесть, тех слив, мамулечка, не перечтешь тайком, деткам, мама, дай деткам, да святится Имя Отца, он много раз, много раз хотел, съесть, съесть, хотел съесть, мать купила слив для бачка, а он хотел съесть, съесть, сожрать, растерзать, перемолола ему косточки, а тело выбросили за окошко, разумеется, на десерт, после обеда, сливокопание, мальчик съел сливу, слива съедена мальчиком, сливой съело мальчика, слива разъела внутренности мальчика, кишки мальчика раздуло от запаха сливы, он нюхал их, а они нюхали его, надобно вам сказать, что в сливе заложено все мироздание, и потому, если ее слить тайком, перед обедом, когда в горнице никого, а косточку выбросить за окошко ретроактивно, это тело матери, и все нюхал-нюхал, но не удержался, и все сказали, нет, сказали, нет, слив больше нет, отец заботливо, что если ненароком, но все сказали, что слив больше нет, как рак за обедом, мать продала отцу несколько слив, перед обедом сочла детей, видит, одного нет, она сказала отцу, отец покраснел, как рак, я косточки выбросил в отхожее место, в конце концов, одним больше, одним меньше, все засмеялись, засмеялись, засмеялись, тут все, доктор, засмеялись, просто все обсмеялись, чуть с кровати не упали, а Ваня заплакал.
Подписаться на:
Комментарии к сообщению (Atom)
7 комментариев:
это действительно просто бред, или несет в себе какую-то смысловую подоплеку? мне правда интересно.
Это переделка известного рассказа таким образом, что он содержит в себе тот же смысл, но выраженный типичными оборотами шизофреника.
Больше - там: http://culture.niv.ru/doc/poetics/rudnev-out-of-real/015.htm
Вот самые ценные отрывки:
"Мы не могли не начать с того, чтобы не посмотреть морфологию этого текста, оставив его нетронутым хотя бы внешне. Картина, представившаяся нашему взору, была достаточно красочной и оставляла всякие иллюзии по поводу того, что может быть «здоровый» художественный текст. «Косточка» прежде всего представляет собой полную развертку Эдиповой ситуации. Авторитарная (фаллическая — термин Лакана — шизофреногенная — термин Кемпинского) мать — слабый, пытающийся при помощи лжи навести порядок отец, угрожающий кастрацией-смертью — мальчик Ваня, судя по всему 3-5 летний, и его желание съесть сливу как желание инцеста с матерью. Сливы, «этот смутный объект желания», — часть матери — ее грудь — ее половые органы, к которым Ваня принюхивается (копрофагия). Сливы — это по этимологии нечто сияющее. Бедный Ваня. Ананкастическая мать «сочла сливы» и «сказала отцу». И хотя реально Ваня не ел косточку, но страх символической смерти-кастрации гораздо сильнее реального поступка. Заметим, что для отца важна именно не слива, а косточка. Плохо есть тайком сливы (плохо желать матери) но проглотить косточку — это уже страшно, потому карается смертью. Именно поглощение косточки воспринимается как инцест."
"В русской литературе косточка как элемент «комплекса Персефоны», амбивалентно объединяющего любовь и смерть, присутствует, например, в повести Пушкина «Выстрел»: «...видя предметом внимания всех дам, и особенно самой хозяйки...», «Он стоял под пистолетом, выбирая из фуражки спелые черешни и выплевывая косточки, которые долетали до меня»."
"Остановимся также на речевых признаках шизофрении, которые помогут нам «синтезировать» шизофренический дискурс. Это перескакивание с темы на тему: «Слова не связываются в предложении; иногда больной громким голосом пропевает их, повторяя один и тот же фрагмент мелодии» [Кемпинский 1998:
33]. Хаотичность, бесцельность речи, производные от нарушения нормального действия ассоциаций. «Словесный салат» — феномен, при котором «речь состоит из отдельных, не связанных в предложение слов, представляющих главным образом неологизмы и персеверирующие высказывания, или окрики, или даже отдельные слоги» [Кемпинский 1998: 39]. Персеверация — автоматическое бессмысленное повторение какого-либо движения или слова — вообще крайне характерна для шизофрении. Это связано с так называемым синдромом Кандинского-Клерамбо, или «синдромом психологического автоматизма», одним из наиболее фундаментальных феноменов при образовании шизофренического бреда. Для наших целей в синдроме Кандинского-Клерамбо важно отметить следующую его важнейшую черту — вынужденность, отчужденность мышления от сознания субъекта, как будто его сознанием кто-то управляет [Рыбальский 1983: 72]. (А. Кемпинский справедливо связывает психический автоматизм шизофреников с автоматическим письмом сюрреалистов: сюрреалистический дискурс — ярко выраженный психотический дискурс.)"
вот что я давно подметил из психиатрических штук, так это то, что следуя подобным умозаключениям, любой человеческий поступок может быть ассоциирован с какой-либо формой психического расстройства. а поступки различного толка люди совершают ежесекундно. следовательно здоровых людей не существует? алсо, согласен. в принципе, здоровых на самом деле нет, есть просто категория "нормальных", т.е. статистическое большинство. в любом случае, мне все эти вещи кажутся черезчур надуманными.
Да, норма условна, но дело не только в этом. Мы обязаны рассматривать не отдельные поступки, а систему поведения в целом. Когда человек заболевает психическим расстройством, у него не появляется новых мотивов или механизмов мышления, просто те мешающие общению огрехи сознания выходят из-под контроля ограничителей. ШИзофрения поэтому начинается не тогда, когда больной начинает заблуждаться мысленно, а тогда, когда он перестаёт держать контакт с окружающими. С любыми окружающими его людьми, а не только с теми, которых он не понимает и не принимает.
Этот эксперимент, кстати, говорит о том, что "в мозгах" у сумасшедшего находится примерно то же, что и у всех остальных, просто он раз и навсегда теряет способность "переводить" то, что он чувствует, правильно на общеупотребительный язык.
доступно. т.е. пока меня понимают окружающие - я не псих, так?
Ну, в общем да. Исключение - "индуцированный психоз", когда человек, много лет живущий рядом с психом, сам заражается его идеями. Чаще "зараженный" при этом "отвыкает" от обычной логики временно, и может научиться социальным навыкам, когда его изолируют от сумасшедшего.
Отправить комментарий