Путешествие первое,
в ходе которого Ипполит не двигается с места.


Телевизор в соседней комнате разговаривал сам с собой.

«…фрактальная сущность их, как известно, не нова, достаточно вспомнить Чжуан-цзы. Ещё Бодлер шифровал в аскростихе первую строчку самого этого стихотворения:


“О право на лучи восхода!

Правдивей нет на всей земле
Рассветной истины от Бога,
Адамом познанной в беде!
В её заре зияет солнце,
Одно средь облачных холмов,

На ней наряд из ветра рвётся,
Алеет лава, соль земли,

Луна при виде света жмётся,
Уйдя с её пути. Внемли!
Читай в просветах меж холмами,
И между строк стихи читай,

В волненьи моря со слезами
Открой мелодию, что рай
Слыхать не смел! Под слоем плоти
Храни алмазы чутких глаз,
Открой себя такой работе,
Держи сомненья про запас,
А счастье пользуй каждый час!”

Но в приведённых случаях пространство произведений содержит в себе только заголовок событий и его расшифровку. Здесь же налицо фрактал подобия, содержащий, кроме самоподобного элемента, широкую панораму событий. Нельзя не обратить внимание и на авторские стихотворения, изложенные в каждой главе и со всем имеющимся старанием стилизованные под не-авторские, что отбрасывает от текста своеобразную поэтическую тень с таким же строением…»

Ипполит стоял в кабинете и слышал всё это только краем уха. Он разглядывал предсмертную записку, оставленную самому себе; знаете, записку, написанную Самим-собой-перед-судьбоносным-событием для того, чтобы Ты-сам-после-события прочитал её, как новый человек. В записке был только список прочитанной за лето литературы и формула.


Ипполит смял записку, одел на неё желатиновый колпачок в виде улыбающейся рожицы с большими глазами, подмечающими швы реальности, и проглотил, запив потоком не по-майски холодного ветра, долетающего из открытого окна.

Именно окно и привлекло его взгляд.